Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.

Евангелие от Матфея, ст.25-26

Введение

Смыслы – то есть вопрос «зачем?» в сопряжении с вопросами «что/кто есть?» и «в чем суть?» – это особая «зонтичная» форма ценностей Спасения, Освобождения, Мира, Творчества и Целостности, появляющаяся в истории неоднократно и неравномерно. Смыслы всегда были и есть направлены на высвобождение, концентрацию («сжатие»), и вечный возврат живых явных и скрытых сил, способности выживать, творить и жить заново у каждого человека и человечества в целом. Смыслы обеспечивают операциональность и интеграцию в каждой общности и каждой цивилизации, составляя важнейшую часть антропного матрикса (стержня, инварианта).

Феноменальная работа смыслов отображена в формуле В.Франкла - «Человек может вынести все, если в этом есть смысл». Потому что смысловое ценностное поле и сам матрикс вырабатываются именно в тех слоях истории, когда наступают периоды «сжатия», то есть переходов от фазы к фазе, максимального испытания сил и напряжения в кризисах, в ходе и после катастроф, войн, разрухи, природных бедствий, голода, эпидемий, революций, распада империй, в межвоенные периоды, когда воцаряется долгожданный мир или холодная война как вариант мира. Который, кстати, был исторически буквально мгновением (совокупно несколько сотен лет в различные эпохи) по сравнению с тысячелетиями периодов войн и военных действий. Именно это обстоятельство накладывает свой отпечаток на историческую осмысленную память и проясняет такое огромное значение, которое человечество издревле придает смыслам и вообще осмысленности и творческому осмысленному поиску как одухотворенному разумному началу и самой плотной и устойчивой «социальной почвы», могучей плодородной сети, способной даже в сложнейших и драматических периодах мобилизовать силу духа и порождать уравновешивающие и созидательные «культуры общего» - родины, земли, беды, памяти, дела, мечты, судьбы, победы, цели.

Большой антропологический переход и Ноосферная революция

Могучие переходные процессы, охватившие мир на рубеже 20-21 в.в. постепенно на наших глазах наполняются разнообразным содержанием «сжатия» и наступления «мирной паузы» на фоне тупика и предела, к которой мир пришел в результате доминирования западных цивилизационных (особенно англосаксонских) проектов, включая 600летний цикл капиталистического способа производства и безудержного потребительства. Западные хищнические проекты, породившие тотальную бессмысленность и угрозу разрушения по всему миру, завершаются расколом и угрозой исчезновения самого Запада как мирового цивилизационного центра. Завершаются и другие многотысячелетние циклы, открывая простор для поиска устойчивых смыслов, способных обеспечить прочную общественную и цивилизационную сцепку и плавную переходность без войн. Эти смыслы бурно и неотвратимо начинают вторгаться в существование каждой цивилизации, каждой общности и каждого человека, заставляя их «сжиматься» и пересматривать свои глубинные основания и стратегические проекты создания новой целостности в условиях близкой и неотвратимой угрозы распада мира, особенно на Западе, который на всех парах несется к обрыву.

У этой угрозы, разумеется, есть своя логика. Эту гипотезу высказал несколько лет назад антрополог В.Р.Арсеньев, который предположил, что в историческом процессе линейного взаимодействия природа-общество-человек имеется архаическая первофаза – а именно первичный природообмен, сменяющийся следующей фазой – первичного природопользования. Волна смены этих двух тактов – обмен-пользование – естественна, потому что связана с освоением человеком окружающего мира и самого себя, а потому должна идти – как любая волна – от такта к такту последовательно.

Но в истории, под влиянием капитализма, на Западе особенно – как показывал Арсеньев – произошло - после первичного природообмена - застревание на фазе исчерпания первичного природопользования -14-15 в.в. н.э., когда пользование на фоне эпохи Возрождения и появления нового буржуазного общественного слоя стало предпочтительным, и поэтому смена тактов – обмен-пользование-новый обмен – не произошла. После исчерпания первичного природопользования, вместо следующего обновления, то есть вторичного природообмена, пошла фаза вторичного природопользования – 16-17 в.в. н.э. – а обмен стал подавляться и оттесняться в периферийные ниши. Именно в этой фазе – когда началось возвышение капитализма и Запада с последовавшей Промышленной революцией – начался слом естественных тактов развития истории.

Которая - как известно – завершилась не просто полным, а катастрофически полным исчерпанием всех возможных и доступных ресурсов природы и исчезновением множества видов и множества различных этнических общностей – 20-21 в.в. н.э. Наступила – фаза «сжатия» и перехода – причем совершенно очевидно, что не к очередному природопользованию, дошедшему к своему пределу, но именно к новому обмену – то есть вторичному природообмену.

Фаза вторичного природообмена имеет гораздо более обширное природоподобие, и означает вовлечение в обменные процессы не только природы как таковой, но природы общественных связей (горизонтальные связи, сеть в первую очередь), и уникальной природы человека и человечества, включая его духовную, разумную и личностную природу, создавая глобальное пространство единства разнообразия. Этот процесс охватывает уже весь мир, и представляет собой на самом деле антропную взаимность, природно-экологическую и смысловую взаимосвязанность всех цивилизаций на земле.

 Неизбежный переход к вторичному природообмену, по гипотезе Арсеньева, то есть к фактически второму зарождению человека и человеческих сообществ, возможен через Ноосферу, то есть такую облегчающую переход фазу осмысленного, разумного состояния, где создается совершенно новая глобальная ментальная среда, насыщенная осознанием и способностью умственного обновления каждого без разрушительных войн, кризисов и апокалиптической паники.

Идея Ноосферы как сферы именно смыслов не нова. Фактически ее очертания имеют место уже в больших сакральных памятниках всех мировых религий, достижениях всей Осевой культуры, всей культуры гуманизма, как облик той эпохи, где будет немыслима «неправедность» то есть «стяжание чужого» как основа всеобщего мыслительного и поведенческого Закона, нового Рая. Сам термин ноосфера был практически одновременно выдвинут уже в 20 веке как идея «мыслящей оболочки» французами Т.-де-Шарденом, Э.Леруа и нашим соотечественником В.И. Вернадским. Это была одна из утопий индустриального общества, в том числе – позже - опыта советского индустриализма и советского биосферного проекта, например, в работах Н.Н.Моисеева.

Мощный взлет идея Ноосферы получила в ряде положений русского космизма, большого и разнопланового течения философской, естественно-научной и гуманитарной мысли в России 19-20 в.в., бывшей интеллектуальным и духовным ответом на развитие европейского рационализма. И.Киреевский, В.Соловьев, Н.Федоров, П.Флоренский, К. Циолковский, Д.Менделеев, И.Сеченов, Л.Толстой, Ф. Достоевский основали целостное движение русской мысли, связанное с образом Всеединства мира, с космизмом самой жизни на Земле и в околоземном пространстве. Центральной идеей русского космизма была и остается идея огромной и незавершенной миссии Разума по сбережению Земли, Человека и Космоса, о том, что дальнейшая эволюция человечества невозможна без восприятия мира целостным. Где обнаруженные условия эволюции человека – единство изменчивости, наследственности и отбора, указывают также на незавершенность самого человеческого развития и становления Человека-Творца, творения природы и Божьего Промысла, причем именно в единстве плоти, духа и природы (Сеченов). И где механизм эволюции невозможен без развития «всеобщего языка» (Моисеев), а мысль и сознание есть полноценная часть природы и Бога.

Вернадским был начертан образ некоторой особой языковой, религиозной и промышленно-экономической деятельности, расположенной вне-над природой или вместе с природой, где разворачивается высокая стадия развития самой природы как взаимодействия природы, общества, человека и где главном фактором становится разумная человеческая деятельность, где имеется среда беспрерывного обмена веществ и энергии между человеком и природой. Со времени этих открытий прошло уже более 80 лет, но утопия Ноосферы пока остается утопией, идеальным проектом блаженства, хотя Вернадский утверждал, что биосфера неизбежно перейдет со временем в Ноосферу, что люди смогут перестать бездумно использовать природу, включая свою собственную человеческую природу, отказавшись от потребительства и взяв ответственность за коэволюцию планеты и человека на себя. Этот вариант образа будущего уже начинает постепенно осуществляться, например, в проектах экотехносферы.

Сегодня, однако, очевидно, что вторичный природообмен будет сочетаться с  незавершенностью коэволюции человека, и раскрываться как в уже выявленных условиях эволюции, но так же и в целом ряде революционных сдвигов непосредственно в биологических системах человека, в самой природе, в природе общественных отношений, а также в подходах к управлению этими процессами. Речь идет о вариантах новых мутаций в силу мощных обменно-сетевых процессов-состояний биосферы и всех других сфер жизнедеятельности человека и человечества. Особенно потому, что есть опасность пока непредсказуемых последствий применения как известных НБИКС конвергентных технологий, так и неизвестных. Это - нано, био, инфо-, когно, социо-гумано, техно и др. – методики проникновения во множество генетических и других фундаментальных процессов в живом организме и в природе в целом, а также в обществе и в ментальности самого человека, также технологии конструирования гибридных видов. Нанобиотехнологии, инфокогнотехнологии (следствие т.н. «когнитивного взрыва») и другие «кентаврические» методы и методики (в основном 6, а далее и 7 технологического уклада) могут со временем глубочайшим образом изменить облик мира. Это обстоятельство ставит перед новым Ноосферным проектом совершенно другие задачи.

Если мир становится гораздо более проницаемым и взаимосвязанным во всех смыслах, то это требует зеркальной проницательности в его понимании. И, следовательно, дополнения аналитико-рациональной (оценочной) парадигмы в вопросах познания живого, жизни и природы человека, природы человеческого общества парадигмой осознанности и осмысления, полноценного этического регулирования.  А также совершенно иным, интуитивно-эвристическим и чувственным или сверхчувственным пониманием, «духовным зрением», проникающим в Божественный Промысел и Природный Замысел человеческой жизни, судьбы и смерти.

Это означает неизбежность разработки принципиально иного смыслового, разумно-регулятивного основания в стремительно меняющемся мире. А именно смену прежних регулирующих социальных приоритетов, порожденных оценивающим разумом – то есть «приоритетов обладания» - права, политических, финансово-экономических интересов или технологических достижений – на приоритеты смысла. То есть на гуманитарные приоритеты взаимности, осознанного и равноправного сочетания ценностей «общего», «особенного» и «неповторимого» - для сохранения Человека, жизни на Земле и существования самой планеты.

Этот тектонический гуманитарный сдвиг обозначает в реальности начало Ноосферной революции во множестве сфер, включая сферу предметного мышления (интеллекта) особенно, и, следовательно, неизбежность безотлагательной разработки комплекса Ноосферных программ и ряда дорожных карт поддержания и самоподдержания устойчивости (включая механизмы, идеальные образцы и нормативы) в этих сложнейших переходных условиях. Большой антропологический переход, охватывающий мир в силу интерполяции и интерференции множества циклов и временных слоев, синхронии и резонанса целого ряда революций (информационной, технологической, антропологической, социально-сетевой и др.), таким образом наполняется и мощным ноосферным революционным содержанием.

Мы стоим перед неизбежностью совершенно нового глобального осмысленного проекта Ноосферы как сферы единого и разнообразного мира, где Россия может стать одной из ведущих и направляющих сил сопротивления новому глобальному тоталитаризму.  Более того, именно Ноосферный проект, который был теснейшим образом связан с русской культурой и традициями русской мысли, особенно традиций русского космизма, может стать российской международной сетевой альтернативой западному глобализму, Русской стратегической инициативой, причем инициативой осмысленной и наступательной.

 Эти перемены, выливающиеся в Большой антропологический переход, впервые в истории неизбежно будут глобальными переменами, вызванными стремлением опереться на подлинные и надежные основания – то есть на смыслы - от земных, приземленных, до человеческих и общечеловеческих и небесных, духовных для того, чтобы выдержать новые исторические вызовы.

Земные смыслы

Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием.

Что было, то и будет, И что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.

Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Екклезиаст, гл.1, 1:8-1:11

 

У русских — иное чувство земли, и самая земля иная, чем у Запада. Русским чужда мистика расы и крови, но очень близка мистика земли. Русский народ, по своей вечной идее, не любит устройства этого земного града и устремлен к Граду Грядущему, к Новому Иерусалиму, но Новый Иерусалим не оторван от огромной русской земли, он с ней связан, и она в него войдет. Для Нового Иерусалима необходима коммюнотарность, братство людей, и для этого необходимо еще пережить эпоху Духа Св., в которой будет новое откровение об обществе. В России это подготовлялось.

Н. А. Бердяев

Земные смыслы – это самая древняя, архаическая часть осмысления, появившегося как кормящее, живое начало сначала родовой, а позже и других природных общин, народов и народностей (этнической архаики). Земные смыслы как мирные устои и мирный образ обустройства общинности, сформировались уже при появлении оседлости и переходе от охоты и собирательства к земледелию, а затем и к ремеслу, и далее к появлению городов. Мощь всех очагов появления земных смыслов происходила не только из собственно общинного характера осмысленной деятельности, но именно из теснейшей спаянности общинного труда с силой природы и силой духа, с жизненной силой родной земли-кормилицы. При этом всегда имела место отчетливая неравномерность во времени и способах выработки земных смыслов у разных народов и, следовательно, неравномерность в сохранности этого кормящего источника.

       Земные смыслы в России, по-прежнему сохраняющие могучие природные и народные силы – это смыслы свободного труда на свободной земле. Образ упорного совместного созидательного труда, «хлеба жизни», соборного дела «братьев и сестер» на родной земле, физического, нравственного и духовного здоровья общины, защиты и сбережения родной земли, доброй воли, правды и справедливости, общинного согласия, соседской терпимости и взаимопомощи, преданности и ответственности «перед всем миром» - это простой и понятный всем русским людям сильный, доверительный и сердечный образ жизни общины, семейно-общинного «мира».

Смыслы служения и военной защиты родной земли, Отечества, беззаветной преданности Родине – это те «защитные» и «освободительные» земные смыслы, которые составляют в России неуничтожимое подвижническое ядро сил всего народа на протяжении многовекового периода существования всей российской евразийской цивилизации, особенно проявившись в Великой Отечественной войне и других отечественных войнах, которые Россия была вынуждена вести на протяжении столетий. Героические смыслы защитников Родины и Великой Победы - это именно те жертвенные образы, которые отличают русскую «землю» от западной «почвы», сберегают народное земное братство, гарантируя России достойное место как международного защитника земных и человеческих смыслов всей цивилизации, а также переосмысление российского векового мессианства как идеи планетарного спасения и примирения.

Именно этот, земной смысловой слой созидания, соборности, освобождения и защиты в России всегда был источником самых мощных творческих и устойчивых сил, из его среды происходили первопроходцы, первооткрыватели, предводители, самородки, подвижники, добровольцы, основатели крупнейших династий промышленников, предпринимателей, экспериментаторов, талантливые энтузиасты, выдающиеся деятели во всех сферах жизнедеятельности.

Основное значение земных смыслов состояло не только в сбережении корней человеческого общежития, земные смыслы на самом деле всегда обеспечивали обновление и плодородие – причем совместное плодородие людей, общества и природы. Именно это составляло всегда то, на чем держится выносливость людей и человеческих сообществ, каждого отдельного человека – основы их созидательной природоподобной состоятельности. Потому что природоподобие есть действительно универсальный признак жизнеспособности, утеряв которую, люди теряют свои важнейшие смыслы и свою состоятельность, включая способность иметь здоровье, здоровую семью, творческую плодовитость и общественную значимость. В человеческой истории образы природоподобной состоятельности обретали постепенно четкость, точность и ее различение как синтеза - подобия Божественной природе, подобия естественности культуры, ее красоты и гармонии, самоподобия человеческой цельности и уникальности собственной, личной природы и природы своего творческого неповторимого опыта. 

Этот корневой созидательный природоподобный образ в русской истории в течение последних 600 лет испытывал множество попыток разрушения, когда в русской культуре и ментальности проявлялись инокультурные и иноверческие вливания и начинался как процесс нарастания истощения народных сил, так и их заметная радикализация.

Смысловой разлом 20 век

Особенно сложным периодом для этого природоподобного образа были 19-20 в.в., когда общинные смыслы, в том числе смыслы соборной жизнедеятельности ради «общественного блага», столкнулись с натиском безудержной и разрушительной урбанизации и «модернизации» - в России очень бурно на рубеже веков - и заметных изменений, вызванных западной культурой модерна.

Пережив именно в этот период короткий, но мощный взлет культуры Русского Возрождения, Россия вошла в период сильнейших революционных потрясений 1917-1924 гг. И уже в течение всего 20 века произошло размывание традиционных нравственных и инициатических духовных устоев, насильственная перекройка всей общинной жизни на земле, принижение социальной роли как нуклеарной семьи, так и других традиционных семейно-общинных форм и их нравственно-религиозных оснований, замена их приоритетами советского индустриального коллективизма и обмирщенной коммунистической морали и догматизированной идеологии.

На протяжении всей эпохи советского социоцентризма был, однако, короткий период конца 20х и до начала 60х г.г., когда в советской России ценой огромного народного напряжения и миллионов жертв был создан уникальный имперско-соборный опыт сверхмощного «сталинского рывка» силами героического массового подвижничества и самопожертвования, массового духовного подъема советских людей. Этот исторический опыт всенародного подвига опирался именно на мощь архаических общинных земных смыслов созидательного прорыва, сбережения, защиты и освобождения родной земли, скрытых в формате социалистических ценностей, и в синтезе с директивным планированием, мобилизовал Россию на создание феноменально сильной индустриальной сверхдержавы. Которая принесла освобождение от порабощения не только в Европу, но придала толчок волне антиколониального освобождения в Азии и по всему миру.

В заключительной фазе существования СССР 70х-80х г.г. героическая общинная культура и блестящие советские творческие достижения были оттеснены бюрократически-застойной культурой человека-«совка», подавлявшей и обезличившей человека, подменившей огосударствлением и трудовым принуждением «общественное благо», семейные ценности и творческую свободу личности, постепенно обессмысливая общество. Утеряв глубинные смыслы, постоянно подвергаясь пропагандистскому унижению как техногенно и цивилизационно отсталая страна, СССР саморазрушался, а уже в конце 20 века в результате предательства советских элит разрушилась и вся советская государственность.

Произошел серьезный сбой в ценностно-смысловых ориентациях общества, деиндустриализация и десоветизация в результате обернулась засильем нового купечества и ценностей глобального финансового капитала. Далее - на рубеже 20-21 веков с внедрением технократических цифровых ценностей стало заметно еще более очевидное массовое смысловое «почвенное» оскудение и распространение депрессивно-эйфоричной, откровенно бессмысленной и безнравственной всей ориентированной на Запад массовой культуры.

В этих условиях нравственный и духовный стержень, заложенный в земных общинных смыслах, их народная мощь, претерпевают в России 90х новые попытки разрушения, их заменяет «зацикленность» на факторе идеализации свободного рынка, с его приоритетами материального обогащения, на факторе эгоистической выгоды и жесточайшей конкуренции,  откровенном отказе от приоритета «общественного блага» и защиты народных достижений и самой России. Возникает неизбежный смысловой конфликт и смысловая сшибка, отчетливо проявившаяся уже в начале 21 века на наших глазах и при нашем непосредственном участии.

Смысловая сшибка начала 21 века

На сегодняшний день в России очевидна сшибка разнонаправленных смысловых матриц всего историко-идейного спектра. Ситуация острого и обширного противоборства хорошо выявляет их образно-возрастные характеристики, масштаб их средового и общественно-сетевого влияния и возможности «сжатия» в общероссийское согласие.

    

Большой семигранник, сетевая модель из семи сетевых смысловых матриц

Верхний ряд, центр

№1. Матрица «взрослых» опорных смыслов

1а.Земные общинные смыслы – это опора общества, «смыслы взрослых», «пахарей и защитников», волевых, зрелых и опытных людей, опирающихся на себя, на свою настоящую соборную трудовую жизнь, на корневую «землю» родной природы и родного государства, на русский язык и отечественную многонациональную культуру, на традиционную корневую веру, духовную стойкость и духовно-нравственную выдержку.  Их традиционно-объединяющее влияние и ценности честного служения государству и обществу по-прежнему велики в России, они имеют сильное творческое, продуктивное начало высоких и сверхвысоких достижений, обширный потенциал общенациональной устойчивости и национального прорыва, надежной обороны и безопасности Родины, обеспечивая стабильное обновление и мощное харизматическое влияние во множестве сфер жизнедеятельности.

Включая управление и принятие решений, в том числе в производительных областях, и образуя плотный слой управленческой надежности и «управленческого творчества», также «чистого творчества», экспериментального роста и рекордов во всей сфере работы государства сверху донизу, фундаментальной и прикладной науки и производства, профессионального искусства, спорта, культуры и традиционных СМИ, в творческих, аналитико-экспертных коллективах, школах и интеллектуальных клубах.

1б.В среде выработки «взрослых» «опорных» смыслов есть ряд многочисленных групп подвижников обновления, взращивания и сбережения природы, здоровья и культуры снизу к верху - природно-народных сил, народных талантов, «природного творчества», «социо-культурного творчества» и «детско-юношеского творчества», то есть тех, кто увлечен восстановлением родной природы, сохранностью и развитием духовного и культурно-языкового наследия, храмов, архитектурных памятников, музеев. А также огромный, жертвенный слой и высокоуважаемый слой врачей и всего корпуса отечественной медицины и охраны здоровья.

1в. К этому многочисленному слою «опорных смыслов» вплотную примыкает старинная и очень уважаемая русская среда классической интеллигенции, «сеятелей разумного, доброго, вечного» - взращивания, сбережения и обновления знания – необычайно влиятельная и подвижная среда просветителей, носителей по-прежнему крайне популярной культуры Просвещения и Возрождения, гуманитарной, естественной и технической науки, образования, воспитания, множества творческих университетских и институтских сообществ, научных и экспериментальных школ и лабораторий, научных общественных союзов и движений, городских и сельских школ, и теперь уже «школ» и «университетов» он-лайн.

Верхний ряд, справа

№2. Матрица «подростковых» смыслов «гласности и свободы слова, мнений и знания»

Но в современной ситуации бурного развития информационных процессов «взрослые» смыслы сталкиваются с общим информационным «замусориванием» и хаотизацией смысловых сред из-за влияния ценностей и «почвы» чисто сетевого информационного общения, которое находится под интенсивным влиянием пуэрилизма – типичного сетевого любопытства и подростковости, характерной языково-информационной «зашумленности». Это – среда высокого и сверхвысокого информационного влияния, информационной и коммуникативной креативности, обеспечивающей информационную связность, темп и ритм развития всех информационных сетей без исключения.

Разрастание этого ценностного слоя подвижников народной гласности имеет мощный «подъемный» общественный потенциал, он обеспечивает надежную обратную связь «верха и низа», государства и общества. Но одновременно порождает противоположную «взрослой» традиционной общинности «на земле» массовую среду «вечных школьников и студентов», обитающих не в школе или университете, а на социо-мифологической «почве Интернета», с их характерным протестным поведением, поисками правды и справедливости на фоне социальной и личной неустроенности и ценностного хаоса одиночек.

Верхний ряд, слева

№3. Матрица «юношеских» смыслов «победы, свободы и народного подъема»

Сетевой слой информационных фанатов-подростков причудливо сочетается в России с другим характерным для многовековой культуры русских сетевым слоем «почвы» других подвижников, ходоков-правдоискателей («правого», правильного пути) с их максималистским народническим мышлением «неотмирности» (языка «хождения в народ»). Они находятся в вечном поиске самоопределения в постоянном движении (ср.с подростковым «движем»), в дороге, с ценностями и устоями братства как образа «кочующей общины», свободы и воли. Погружаясь в среду «социального творчества» и социальной взаимопомощи, военного братства, обеспечивая в России широчайшую среду народного энтузиазма, бесстрашия, общенародного подъема и роста всенародной солидарности, прочную социальную связность, особенно низовую, и наступательность, особенно по окраинам Русского мира.

Это – наследники духа первопроходцев и победителей, всенародного освободительного подвига в отечественных войнах, особенно 1940х годов, потомки революционного энтузиазма 1920х, которые в 1950е-70е годы составляли основную часть многочисленных покорителей целины, энтузиастов космоса, покорения Вселенной, Севера и Сибири, готовые к этому покорению и сегодня. В России - это обширные и влиятельные среды добровольцев, волонтеров, народного ополчения, народных дружин, фанатов новых космических и военных и трудовых подвигов и побед, освобождения от гнета и победы как смысла жизни, защиты сирых и угнетенных по всему миру и на родине.

Нижний ряд, слева

№4. Матрица «стареющих» смыслов «коммунистической критики»

Близко к ним примыкает и сетевой «мир» фанатов фундаменталистско-стареющих ценностей не менее мечтательного образа «праведного пути» - но уже на основах удержания советско-имперских образов жизни и образов советских побед– идеализированного коммунистического прошлого особенно (языка «серпа и молота») - для них «земного рая» патриархальных ценностей и неприятия либеральной свободы в любом варианте. Они как «социальные староверы» очень выносливы и имеют немалое влияние на «политическую критичность» в России, составляя обширную среду смыслов и связей критической, особенно «сталинской», оппозиции всему спектру управления и власти.

В современной России, к этим «сталинским» смыслам начинают примыкать и ряд других радикальных критиков российских властей из либерального спектра (см. ниже 6а). Нарождающийся причудливый симбиоз коммунистических и свободолюбивых критиков государства может значительно ускорить и радикализировать формирование матрицы общезначимых российских смыслов.

Нижний ряд, центр

№5. Матрица «молодых» смыслов «свободы и реформ»

5а.Еще один критик земных «взрослых» смыслов в России – это тоже сетевая «почва» фанатов – но фанатов предприимчивости, беспрерывного обновления и «свободы от». Эта среда очень разросшаяся, но неоднородная, часть ее – это фанаты собственно западнической или космополитической идеи свободы (или идеалов «свободы» любого иностранного происхождения) – в западном индивидуализированном и эйфоричном варианте – т.н. негативной «свободы от». Но негативная свобода в реальности оказывается наркотизированной свободой копирования кем-то созданных идеалов успеха и богатства («хочу как в Америке»).

К осмыслению это не относится, потому что в основе так понимаемой свободы лежит типичная жесткая оценка и еще не возникшая готовность к поиску действительно сути и смысла своей деятельности, фанатам западной негативной свободы легче подражать. В этой предпринимательской и корпоративной среде очень часто действительно творческие замыслы подавляются групповой, очень слаженной стратегией копирования имеющихся образцов западных технологий и западного (или другого иностранного) образа жизни и откровенным оценочным подражанием - «насколько моя свобода отвечает рейтингу – то есть признакам, одобряемым в «мире свободы» и отрицанием того, как «в этой стране», то есть в России.

5б.В то же время в  российской фанатской среде любителей свободы есть и иная часть – которая постоянно находится в состоянии предприимчивого творческого самовыдвижения множества молодых и активных, талантливых, предприимчивых и креативных людей из всех сфер общества, действуя ради свободы как творчества, в поисках и создании творческих проектов, образующих огромное пространство творческих самостоятельных инициатив (страт-апов), своих блогов, каналов и начинаний в сети и на «земле», также образуя своеобразный «героический слой» с жаждой победы в соревновании. Это – характерная поведенческая и мировоззренческая «молодая» стратегия, не менее радикализированная, чем советская стратегия социоцентризма и такая же культовая, как в СССР 20-30 г.г. были культовыми среды фанатов «стахановских подвигов» и соревнований трудовых рабочих коллективов. Они очень продуктивны в рамках потребительского рынка и массовых коммуникаций, социальных сетей в особенности, составляют мощный слой «драйверов роста» во множестве областей. Но при этом часто сильно проигрывают в других, более ответственных, творческих средах, особенно управленческих, сохраняя, однако, высокий творческий потенциал и способность к самоизменению и продуктивному ценностному пересмотру.

Нижний ряд, справа

№6. Матрица «пожилых» ценностей «претендентов на смену власти».

6а.Близко к стратегии предприимчивости расположена характерная внутренне очень противоречивая среда-«почва» радикально-либерального и глобалистско-либерального спектра, претендующие на обладание государственной властью в России. В эту среду входят т.н.креативный, медиа- и технократический классы, использующие тотальное доминирование характерного англицированного новояза либеральных интеллектуалов и огромное, чисто иррациональное, истерическое влияние на все медиа-сетевые процессы, включая разрозненные социальные сети.

К ним плотно примыкает также среда «креаклов»-«онижедетей», которую они жестко контролируют и направляют на хорошо организованный протест против нравственного принуждения «предков и старших» в лице любого государства, традиционной религии, национальной культуры, неизбежно воспринимаемых ими как тирана.

Вся эта среда насыщена обессмысливанием и характерными ценностями неприятия российского государства вообще и его конкретных лиц, особенно, их отличает уже сложившаяся неспособность к любой уникальности, к подлинным эвристическим или творческим открытиям, и, соответственно, к осмыслению. Такая фундаменталистская позиция сближает их с матрицей «коммунистической критики» на почве совпадения интересов к смене режима и радикализации протестных настроений.

6б.Для России характерно, что сформировавшаяся обширная «зонтичная почва» всей либеральной страты, находящаяся в зоне влияния Запада, смыкается со стратегией сетевой «почвы» этно-национальных и местных элит, включая теневые и криминальные структуры, находящиеся под их контролем, многочисленные этно-национальные кланы и диаспоры, разнородные потоки мигрантов. Эти среды – этно-мусульманские особенно – часто включаются в разнообразные потоки межклановых и межэтнических столкновений, включая попытки противодействия властям централизованного российского государства, вплоть до откровенного террора, и образуя мощную и очень плотную культовую среду «героев национального антироссийского сопротивления».

Именно влиятельные и разнообразные либеральные слои и среды (5а, 6а, 6б) - либерально-космополитическая, либерально-националистическая, а сегодня и либерально-глобалистская технократическая - создают множественные хорошо контролируемые нейросети подавления любого творческого самовыражения и свободомыслия, группы формирования «общественного мнения» и т.н. «хайпа», иначе «креативного управления вниманием» и удержания информационной и медийной повестки, фокуса социальной рекламы, жесткой «социальной моды», точнее «социальной религии», культов «борьбы против насилия над свободными чаяниями», где сегодня это т.н. «экологические чаяния», к собственно экологии отношения не имеющие.

Характерно, что сама постановка вопроса о Ноосфере вызывает у них истерическое противодействие (см. материалы т.н. Комитета 100 https://k100.space/). Более того, очевидно, что вопрос «зачем?» их не беспокоит, потому что их базовая стратегия целиком исчерпывается обладанием «голой» властью, и проистекающим из нее контролем, особенно силовым. Именно эти группы и эта тактика имели такое разрушительное воздействие на «общинный мир» советских людей и способствовали распаду СССР, а сегодня продолжают попытки разрушения из периферии Русского мира (Украина, Белоруссия, Казахстан, Молдавия, Грузия и пр.)

Центр всей матричной модели

№7. Общезначимые российские смыслы «единства разнообразия»

В то же время в современном сетевом и цифровом обществе земные общинные смыслы, однако, начинают свое объединяющее наступление в новых исторических условиях, вовлекая в свои ряды представителей всех вышеперечисленных сред. Сопротивляясь натиску бесчеловечных стереотипов постмодернистского западного влияния и пережив десятилетия «свободной жизни» и разрушения огромной страны, земные смыслы и ценности в России выстояли и осознали собственные идеалы «свободы ради», обретя тем самым собственную народную мощь и массовую поддержку. Общезначимые российские земные смыслы – это свободная жизнь на родной земле, среди родной природы, культуры и веры, свой дом, своя семья, рождение, образование и здоровье детей, забота о стариках и немощных, достойный заработок, надежная и уважаемая профессия и любимое дело, творческие достижения, преданность России, обеспечение гарантирующего свободу и независимость государственного и хозяйственно-политического устройства России.  Это - есть те идеалы и ценности, которые останутся источниками народной силы русских на столетия вперед, создавая уже в цифровом пространстве прочную и осмысленную среду. Бумеранг возвращается и общинные ценности приобретают «второе дыхание» и массовую востребованность в России, составляя важную часть общесетевой этики и желаемого образа жизни всех без исключения поколений.

Земные смыслы как среда доверия

   Особенно ценными оказываются земные смыслы и как естественное наполнение энергией общероссийской сетевой среды доверия, где наиболее активно развивается социальные, «помогающие» смыслы, очень популярные в России, которые обеспечивают «снизу» смысловое единство страны. Сети социального доверия опираются на принципы заботы, взаимности и соборности, обеспечивая надежность и устойчивость практически на все сферах не только жизнедеятельности, но и управления, в сфере новой индустриализации и новых отечественных технологий. В этих сетях четко поддерживаются творческие социальные инициативы и проекты, причем особенно в традиционных для России общественных формах братства, соседской солидарности или земства, теперь уже и в цифровых сетях, в общегражданских, научных и производственных средах, в административных сетях.

Где общинное начало создает формат управляющего слоя неотчуждаемым от слоя управляемого или близок к нему и между ними имеется постоянная обратная связь, с элементами «мирского самоуправления», то есть прямой демократии. Соборные смыслы в этом отношении близки к ценностям общины-полиса и вечевой демократии, как, скажем в Новгородском вечевом опыте, в земских началах или в опыте Советов народных депутатов разных уровней.

Стоит упомянуть, что эта соборная среда доверия в СССР обеспечивалась агональным опытом равного соревнования и честными выборами, а само осмысленное доверие обуславливало структуру власти не как власти-подавления силой иной власти, а именно как доверительное управление на основе авторитета самой власти. Дополнялось это представительством множества национальных сообществ на равных вне зависимости от численности. Этот принцип этно-конфессионального и поземельного представительского «равенства по вере, земле и народу» (в структуре Советов национальностей в СССР, в государственных структурах в других многоконфессиональных странах), способен действительно укреплять национальное единство.

Земные смыслы и осмысленная трудовая и социальная этика - затрагивают также и еще одну важнейшую сферу – а именно справедливую трудовую и общегражданскую этику, важнейшую ценность для русских, которая имеет основополагающее значения для соборного созидательного общества как такого и подразумевает фундаментальную смысловую разницу между подлинным, правдивым, реальным началом (трудовым продуктивным вкладом, например) и началом приспособленным (или паразитарным, эксплуататорским, манипулятивным).

Земные смыслы сопоставляют ресурсы и возможности и ищут варианты создания продуктивной, стимульной среды, опираясь на выравнивающую этику совместного труда. Это тоже творческие инициативы, соревновательные и кооперативные для общинного выравнивания ситуации, где справедливость не противопоставляется равноправному соперничеству. В современных сетях это – один из основополагающих осмысленных принципов, позволяющих эффективно противостоять конкуренции (соперничеству статусами или богатствами), которая не соответствует сетевым ценностям и поэтому – при смене технологических укладов (от 5го к 7ому) будет не нужна.

  Осмысленный хозяйствующий субьект поэтому – это субъект состоятельный, не столько достатком, но именно личной творческой и продуктивной состоятельностью, прочными духовно-нравственными устоями, способностью к взаимному и ответственному согласию, к самоотдаче ради общественного блага и общественных нужд, включая духовные нужды.

Земные смыслы, экосистемный принцип и цифра

Земные смыслы единения общины и природы как основы вторичного природообмена оказываются очень востребованы и очень креативны и в той части сетевой экономики в России, причем на далекую перспективу, где работают платформы с возможностью преобразования в экосистемы как системы сложного сочетания вторичного природообмена, многоуровневой кооперации, включая аграрно-индустриальную кооперацию и цифровых алгоритмов в технологических укладах от 5го до 7го. Настоящий экосистемный принцип может быть живой и творческой альтернативой т.н. «зеленой повестке» Запада, стандартно нацеленной на уничтожение конкурентов. А также перспективной альтернативой стратегии «человейников» в ходе разрушительной урбанизации и укрупнения агломераций, время которых начинает уходить в прошлое.

Потому что экосистема в реальности – это именно общинное природоподобное образование, соотнесенное как с живой природой, так и с ресурсами трудовых кооперативных и соревновательных отношений, антагонистичных конкуренции. Принцип образования экосистем именно поэтому основан на подобии природно-общинной среде, естественным образом столетиями сложившейся в биомах, матричные смысловые коды которых могут быть развернуты в новые природоподобные цифровые и технические алгоритмы и четкую фрактальную осмысленную структуру различных инициатив.

Тем более, что на территории России имеются абсолютно все выделенные природные биомы с соответствующими особенностями общинных культур, а главное – что именно биомы как совокупность экосистем осуществляют самовоспроизводство и самовосстановление ландшафтов. Где культурные особенности самоорганизации общинности на этих же территориях сохраняют корневые осмысленные принципы жизнедеятельности, отражающей природу и оживляющей техногенные уклады. Поэтому кодирующие структуры экосистем – например - в пяти общемировых биомах - водном, лиственном, пустынном, луговом и горном (приведенная биомная классификация – одна из множества, но она исчерпывает наиболее значимые биосферные таксоны). Указанные биосферно-биомные таксоны могут быть интерпретированы как осмысленные земные принципы вторичного природообмена и применены непосредственно в ткани конструирования цифровых и социо-культурных экосистем.

Биомный принцип цифровых экосистем и российские элиты

Текущий переход к осмыслению и «сжатию» настоятельно требует серьезных изменений в важнейшем звене выработки смыслов – а именно в среде элит. Среди которых четко выделяются пять мировоззренческих и матричных переходных «кустов», формирующих специфическую социо-культурную среду, способную к выдвижению руководителей соответствующих биомных экосистем. Это -

- первопроходцы и «куст» водного биома, ведущий образ «Путь»,

- преобразователи и «куст» лиственного биома, ведущий образ «Древо»,

- хозяева и «куст» пустынного биома (включая духовную пустынь), ведущий образ «Пламя»,

-посредники и «куст» лугового (степного) биома, ведущий образ «Собор»,

- ликвидаторы и «куст» горного биома, ведущий образ «Вершина».

Эти экосистемы - часть агентной базы перехода, те активные элитные слои со своей ментальностью и социальной средой, которые действуют и как фасилитаторы и как ингибиторы перехода ко вторичному природобмену– то есть ускоряют или тормозят переход. В России они имеют четко различимые переходные элитарные стратегии и напрямую связаны с различными технологическими укладами и культурно-природными средами (соответственно, с готовностью и способностью перейти в Ноосферу и создавать ее).

Первопроходцы – «Путь»

«Водный куст» (гибкий и быстрый поиск сути и естественное самовосстановление)

Это – активная инновационная среда с сильнейшей гуманитарной составляющей – аддитивные, спонтанно-сетевые, неравновесные формы (управление через множество поточных сетевых цепочечных форм, иерархии не уживаются в этой среде). Их преимущество - способствуют заметному росту качества жизни, самораспознаванию, оживлению и высокой продуктивности. Отличаются высочайшей готовностью к Ноосфере и способностью формировать передовые отряды наступательных стратегий во множестве сфер.

Главный их принцип – оживление среды водного биома, создание в ней условий для самовосстановления и самовоспроизведения и максимального природоподобия. Присутствуют как основная несущая конструкция 6 и 7 технологических укладов, сочетающихся с более ранними технологическими моделями и укладами, особенно с 2 и 3, но наиболее глубоко и всесторонне – с 5 укладом, с его транспортными технологиями.

Формирует множество самостоятельных некрупных кластеров и платформ с мощной природно-биологической и пассионарной составляющей. Эти сообщества укоренены в локальных этнических культурах, или в структурах знаниево-универсальных как вариантов проекта Ноосферы (в России - малые города, города-спутники, поселения общинного и семейного типа, коммуны, городские или сельские «республики» с общинной демократией, инновационные лаборатории и научные коллективы, экспериментальные проекты и пр.).

Триггерная точка – именно эти «текучие» формы в сетевом обществе запускают мощный демографический рост, наступательный героический патриотический как коллективистский, так и элитарно-лидерский ресурс Ноосферы – это их ноосферная задача. «Текучая» среда и совершенно новый класс ноосферных энтузиастов способны быстро изменять состояния старых элитных групп, противостоять и выигрывать в технологическом соревновании с более крупными акторами, включая разнородные ТНК. Первопроходцы как основатели будущих ноосферных процессов всегда продуктивнее и жизнеспособнее любых иных «кустов», их решения всегда перспективнее.

В этой среде важнейшие ценности связаны с характерными чертами природно-общинной солидарности – личная искренность, самоотдача и самопожертвование, братско-общинное признание и общинная, коллективистская репутация, мнение микро-коллектива.  В этих «малых» средах стабильно сохраняются наиболее продуктивные переходные ценностные ориентации – общинной справедливости людей «земных смыслов» и правды.

Преобразователи – «Древо»

«Лиственный (древовидный) куст» (самовосстановление через преобразование энергии и сохранности государства)

6 и 7 технологические уклады в этом «кусте» могут также развиваться динамично, и, более того, сочетаться с другими укладами. Но все эти сочетания четко подчинены триггерной точке – сохранения и преобразования энергии в обитаемом ландшафте, именно так эти слои мыслят свою нишу в Ноосфере. Причем любой энергии – от природной (включая психическую и социальную) до энергии, извлекаемой и производимой искусственно. В данном кусте это обеспечивается многоукладностью, с отчетливой сословностью, даже кастовостью (стратификацией) или диаспоризацией в обществе. Это – типичные стадиально-дискретные среды – лабиринтные, где управление и жизнедеятельность осуществляются через «древовидное» лабиринтное сочетание сетей и иерархий. В России они существуют в массе региональных крупных компаний, в деятельности иерархий национального государства и государственного аппарата, всех государственных служб, связанных с  3, 4 и 5 укладами, то есть именно в тех сферах, где современный мир находится все последние 150 лет и будет находиться еще долго, так как в мире все еще идет схватка за ресурсы и энергию.

Это – типичный государственнический распределительный «куст», с его «гаремной» составляющей и созданием мощных регионально-технологически ориентированных замкнутых корпораций, целиком зависящих от учета множества сословных и клановых интересов. Инновативный технологический и гуманитарный контур в этой модели поэтому заторможен, будучи подчиненным интересам социальной и элитарной династийной консервации. Вместе с тем в современных переходных российских реалиях эта среда способна постепенно вырабатывать важные оптимальные принципы корпоративного управления и социальные лифты для создания достойного и результативного управленческого сословия, это – их ноосферная задача.

Переход к оптимальному корпоративному управлению в России, и – шире - к социальному управлению лежит через серьезную трансформацию закрытости и бюрократизации именно «лиственного куста», включая его представленность в российском национальном государстве. Замена закрытых пирамидальных структур административного управления на древовидные в государственном устройстве есть реальный вариант предотвращения социального застоя, который в современной России налицо. Поэтому преодоление сословной раздробленности и сословного неравенства и - далее - к динамике 6 и 7 укладов в социальной сфере особенно лежит через диверсификацию уже имеющейся пирамидальной структуры, то есть к сочетанию данной модели с предыдущей – «водным кустом», а также с «луговым (степным) кустом», где вырабатывается формула динамического равновесия. Это – именно то, на что нацелен в переходе «лиственный куст», который, будучи противоположным технократическому «горному кусту», имеет собственные возможности установления работающей договорной общественной модели, где были бы учтены интересы и государства, и бизнеса («пустынный куст») и общества в целом («луговой куст»). Преобразователям придется разворачивать государственнический курс других элитных групп - ликвидаторов и хозяев, вступать в союзы с первопроходцами и договариваться с посредниками.

Хозяева – «Пламя»

«Пустынный куст» (переходность и самовосстановление через смену приоритетов, преодоление «опустынивания» и «выгорания» - то есть гедонизма, властности и подавляющей конкурентности)

В этом «кусте» сам по себе переход как фактор изменений не имеет большого значения. В истории человечества прослеживается интересная закономерность - все крупные цивилизации древности в Азии, Африке и Америке процветали там, где сегодня существуют пустыни. Как «земля» бывших когда-то мощных цивилизационных очагов, «пустынный куст» очень инертен в социо-культурном и ментальном отношении, и даже, можно сказать, неподвижен, в реальности он существует на пересечении 3-4-5 укладов и только присматривается к 6. Рост и изменения здесь целиком подчинены активности и влиянию либеральной среды, где обладание воспринимается как смысл жизни и где переход рассматривают как явление временное, как очередной фактор активного и жесткого соперничества, как захват-потерю территорий (подобно наступлению пустыни на плодородные почвы). Где «территория» может простираться от космоса до молекулярной физики, от геополитического пространства до индивидуального компьютера, авторского свидетельства или торговой сети. Триггерная точка – переход от конкуренции к честному (агональному) соперничеству, создание развитой соревновательной среды со сменой мотивации риска и победы ради обладания (трофеем, выигрышем, имуществом, богатством, статусом и проч.) на мотивацию творческих достижений и общественного блага, на обладание ответственностью и зрелостью принятия решений, включая самоограничение.

 Данный «куст» непосредственно в современном обществе – это в широком и узком смысле сетевая предпринимательская или сетевая платформенная вотчина, иначе «земля» платформенных экосистем, которые обладают в переходе ключами либо к его ускорению, либо к серьезному замедлению или даже прекращению через сползание к самоуничтожению или катастрофе. Место, где разворачивается деятельность данного «куста» – это самая середина перехода, где происходит схватка исходных интересов и решается судьба всего переходного периода и, переходных элит, соответственно.

Потому что именно здесь происходит кратковременная пауза ментального «сжатия» в «духовную пустынь» для выявление национального и личного самоопределения, степень и характер национального и личного предательства, но вместе с тем - обнаружение своей подлинной силы и ответственности. Ноосферная задача хозяев – преодоление эгоизма, эгоистического доминирования, смены мотивации к потребительству, власти и накопительству на мотивацию к самоотдаче у всех субъектов перехода как каждого в отдельности, так и у всего сообщества в целом. Для этого предстоит создать ценностную среду, новые нормативы для изменения именно данной мотивации и выдвижение ответственных предпринимателей-патриотов.

Данный конфликтный и рискованный вариант перехода целиком зависит от поля принятия решений акторов, действующих в сферах политики, экономики, финансов, и, следовательно от мировоззренческой позиции, осмысления, осознанности, волевой ответственности и зрелости человеческого фактора. То есть от специфического зрелого кадрового, человеческого и элитного ресурса, способного не нагнетать, а «выравнивать» схватку или конфликт, находить «общий интерес» во всех без исключения предпринимательских и активных слоях – от самого малого до самого крупного бизнеса, включая часть ТНК. Создание именно такого ответственного предпринимательского корпуса превращается поэтому в центральную общероссийскую национальную задачу перехода.

Посредники – «Собор»

«Луговой (степной) куст» (переходность и самовосстановление через динамическое равновесие и стратегия баланса природы, общества и судьбы человека)

Указанное желаемое равновесие в России пока – это только проект. Хотя исторически Россия как евразийское пространство всегда тяготела именно к такой цивилизационной модели, которая имела множественные равновесные преимущества перед всеми иными. Ее триггерная точка – это ментально-культурное взаимопроникновение и согласие, достижение общественной «золотой середины», соборное преодоление самых жестких ментальных и культовых барьеров.

 В истории «луговой (степной) куст» проявлялся как спутник зарождения всех технологических укладов и как подлинная переходная культура, не принадлежащая ни к какому-то укладу отдельно, но отражающая саму атмосферу возникновения и развития укладов и самих цивилизаций. Культуры «лугового (степного) куста» появлялись как раз на рубеже – в переходе – эпох (18-19 в.в, 19-20в.в., 20-21в.в. – первый, третий и пятый уклады) либо в их середине (30-60 г.г 19 в – второй, 30-60 в.в. 20 в. – четвертый), шестой и седьмой только нарождающиеся уклады – соответственно – около 30г.21века, сегодня это уже хорошо просматривается. Именно в среде этого куста были созданы выдающиеся гуманитарные разработки русских космистов, включая саму идею осмысленной Ноосферы как ярко выраженную переходную идею, связанную с софийностью (см. ниже).

Если суммировать параметры «лугового (степного) куста», то получаем некую антропную «сборную» конструкцию с явным и отчетливым тяготением к слиянию разнообразия, к соборности, к интеграции и центростремительности. Это действительно сборка множества акторов «понимающего» и примиряющего типа. Наиболее яркими проявлениями которого в социуме отличаются «верхняя» часть «средних» или, наоборот, «пограничных», маргинальных социальных слоев, также всех урбанизованных сред, сферы услуг и торговли, медиасферы – СМИ и современных социальных сетей, интернет-среды, всех интеллектуальных и образовательных сред, культуры, здравоохранения, гуманитарной интеллигенции и духовных лиц как целостного слоя, в частности.

Другое важнейшее качество именно данного «куста» связано с его отчетливой гуманистической и гуманитарной направленностью на сохранение целостности везде, где он существует. Центром именно этого ноосферного мировоззрения является человек и все, что способствует его защите, образованию, здоровью, личностному становлению, творчеству.

Наконец, еще одним важнейшим качеством этого «куста» является меритократичность и харизматичность – то есть выдвижение людей достойных и любимых народом. Россия всегда отличалась именно таким культурным богатством, как, впрочем, и постоянным небрежением именно к данному собственному культурному достоянию. В том числе и потому, что в России всегда имелись непримиримые соперники «лугового (степного) куста» - особенно «лиственный (древовидный) куст» (преобразователи, чиновничество) и «горный куст» (ликвидаторы, технократы). Теперь же именно посредникам придется в качестве своей ноосферной задачи найти и общий с ними смысл, и общую судьбу, выработать посреднические меритократические лифты для выдвижения в политику, политическую власть и социальное административное регулирование достойных харизматиков.

Особое значение данного посреднического «куста», однако, состоит в том, что именно сейчас в России посредничество, медиация, перестают быть только лишь сентенцией гуманитарной интеллигенции. «Посредники» становятся важнейшим фактором сохранности русской цивилизации и самой России, гарантом глубочайшей ценностной духовной ноосферной трансформации России, и, может быть, и мира в целом. Потому что меритократичность и харизматичность сегодня есть факторы неотвратимого, неизбежного элитного и медийного переворота, нового элитного консенсуса, новой российской политической равновесной структуры, среды национального доверия в России с ее качествами защиты национальной культуры, образования и «советских» ценностей Русского мира.

Более того, именно сейчас, в ходе Большого перехода «луговой (степной) куст» приобретает совершенно уникальное значение не столько в силу внутреннего развития России, но скорее в силу ее международного наступательного влияния как уравновешивающей мировой державы. Именно русские как международные посредники, равно как и представители других «примиряющих» цивилизаций, незападных в основном, либо представляющих «западную срединность», могут сегодня сыграть выдающуюся роль в создании нового мирового равновесия – Китай, Индия, цивилизации Средиземноморья и Центральной Европы и пр. Особенно в силу того факта, что т.н. Ялтинский мир и связанная с ним архитектура мирового права и структура договоров не выдерживает более накала переходных состояний во всех без исключения сферах и слоях межцивилизационного взаимодействия (см.ниже, «третий путь»).

Ликвидаторы – «Вершина»

«Горный куст» (переходность и самовосстановление через пороги и режимы с обострением при тенденции к самоуничтожению через исчерпание ресурса природы, собственной природы в том числе)

Вторым вечным соперником «лугового (степного) куста» в переходных состояниях выступает «горный куст», который целиком «заточен» именно на технологические процессы, его триггерная точка - создание множественных технических и эвристических новаций и парадигмальных сдвигов в собственно технологическом мышлении (в том числе научном), осуществление прорыва в будущее. Это – и противники и союзники Ноосферы, и при этом наследники русского космизма, который развивался и взлетел в 20 веке именно в данной среде.

Центральная мировоззренческая фатальная ошибка глобалистской части данного «куста» состоит именно в его игнорировании гуманитарной бесконечности человека и человечества, его мессианской установке на безраздельное господство – даже над миром в целом, и, соответственно, на собственную аутоагрессию.

Более того, именно в этой среде возникают множественные пороговые состояния, в том числе и те технологические пороги, которые занимают крайние, радикальные технологические ниши в уже указанной связке -3-4-5 укладов. Те самые, которые характерны максимально разрушительными для природы и уже создали фактически конечные, терминальные условия существования человека и человечества, а также среду собственной дисморфофобии – неразличения своей формы.

Современная цифровая среда расположена именно в этой техногенной зоне. Именно она ярко демонстрирует все парадоксы и противоречия «горного куста».  Где сочетаются прекрасные новаторские технические решения в области новейших промышленных технологий, связи и коммуникаций с откровенно тоталитарно-контролирующим содержанием всего цифрового и - шире - технологического глобалистского мировоззрения с его отупляющим подражательством и отчетливым дебилизирующим подавлением – через жесткую систему цифровых нормативов - любых национально-ориентированных цифровых творческих решений и человеческого разума как такового. Именно тоталитарно ориентированный техногенный глобализм в России, в том числе, откровенно стремится не просто доминировать, как «пустынный куст», но доминировать абсолютно и глобально, безо всякой «ненужной» конкуренции, подавляя тем самым собственную переходную природу.

Именно данная среда и- соответственно- глобальные ТНК и IT-гиганты с филиалами- на сегодняшний день есть главное мировоззренческое, поведенческое, ценностное, социальное препятствие благополучного хода всего Большого переходного периода и становления Ноосферы. Поэтому судьба переходного периода – зависит от мировоззренческой экологичности техногенной среды, от ее способности представить «образ» будущего, обращенный к своему «земному» началу и к сохранности человека, создание новых гуманитарных развивающих технологий. Центральная ноосферная задача ликвидаторов заключается поэтому в том, чтобы перестать быть ликвидаторами – природы и Целостного Человека. И стать устремленными к гуманитарному и природоподобному наполнению техносферы, к предотвращению ее очередного сползания в тоталитарность и техногенный застой,  к выдвижению из своей среды новых носителей именно осмысленного ноосферного знания. Именно так возможен для техногенной среды переход к 6 и 7 технологическим укладам, который неизбежно развернет весь «горный куст» к гуманитарным ценностям и сберегающим человека технологиям.  Для России гуманитарное сознание и мировоззрение технократов – один из важнейших факторов выживания, включая выживание технологическое, где неизбежно предстоит выработать гуманитарное технологическое ноосферное правило, можно сказать, национальную технологическую экологию.

Земные смыслы как переход к продуктивному общественному и цивилизационному согласию

Принцип «сжатия», характерный для всех видов осмысления и продуктивности, неизбежно меняет и весь ландшафт социально-политических отношений, включая геополитику как в мире в целом, так и в России. Наступает время созидательных и продуктивных проектов крупных «земельных» образований, цивилизационных союзов и слияний, а самое главное – устойчивых вариантов договоров, сделок, компромиссов и примирений. Фаза битвы за доминирование - «море-суша», «Запад-Восток», «талассократия-теллурократия» - постепенно отходит в прошлое, начинается агональное соревнование системных подходов к примирению, от стандартного и вполне циничного прагматизма до практически полного и взаимного согласия «родственных душ» в любой цивилизации и соревнования между ними в ходе сложнейшего общемирового антропологического перехода.

Соревнование ради чего? Ради того, чтобы нащупать в каждой цивилизации собственный уникальный Хартленд, «собственное смысловое продуктивное ядро, найти формулу смысловой внутренней состоятельности и согласия, тем самым удержать цивилизацию от распада и ускорить темп ее развития. Важнейшим назначением смысла в этих обстоятельствах всегда было и остается соборное выравнивание, равновесие, способность к обновлению и полноценная «сборка» цивилизации под «общие смыслы» всех ценностей, норм и регламентов. Включая осмысленные сочетания имперских и этнических живых языков, балансирование образов жизни, этно-конфессиональных структур и популяций, а главное – преобразование естественного соперничества в творчески-консолидированное сотрудничество. Креативное конструирование вариантов этого центристского преобразования есть содержание происходящих сегодня общемировых и внутрироссийских процессов, когда соборность из умозрительного принципа неизбежно перейдет в область вполне приземленных форм осмысленного центризма и поддержания их ассимилирующей прочности.

Евразийство, Хартленд и «третий путь»

Поиск идеи «формулы середины» или «третьего пути», который стоит за принципом «сжатия» и стремлением к целостности, согласию и примирению, был свойственен земным общинным смыслам с глубочайшей древности. Особенно этим отличались различные исторические периоды рубежа эпох, в ближайшее к нам время – на рубеже 19-20 в.в. , когда появились концепции civilis, то есть вариантов представлений о цивилизации как средоточия ценностей и добродетелей культур, преодолевающих рознь и варварство. К ним присоединились – позже- и другие «посреднические концепции», включающие разные варианты поиска цивилизационной «сцепки» – в России особенно влиятельными были варианты этого поиска на фоне бинарности «суши-море», которые породили широкое и разнородное идейное движение евразийства. Евразийцы противопоставили свою тщательно разработанную идею Евразии как «суши» (теллурократии), как слияния культур и личностей - идее «моря» (талассократии) и Хартленда (Сердца-Земли), отражавшей историко-геополитические претензии на доминирование англо-саксонских элит.

В основании евразийства лежало представление об общинно-семейном характере сложения евразийской, особой цивилизации, а также идея «третьего» «срединного» пути с его феноменальной цивилизационной мощью. Евразийцы исходили из идеи «духа степи», «континента», описывали другие варианты Срединности – Поднебесная, Срединное царство, Средиземноморье и вышедших из его лона цивилизации, охватившие обширные континентальные земли - Византию и ее наследников. Важнейшим для евразийцев было отстаивание представлений об особом, мощно преобразующем пространство, культурно-историческом типе личности, родившемся в сочетанном славянско-азиатско-тюркском мире с «духом степи и оседлости». В поисках самобытности Евразии они (кн.Трубецкой) выдвинули идею «бытового исповедничества» (этноконфессионального «низового» единства разнообразия), составляющего основу особой устойчивости, самодостаточности, целостности и воспроизводимости народа и самой цивилизации, а также идею множественности и разноскоростном движении цивилизацинных очагов, ни один из которых не может претендовать на преимущественное положение.

Собственно говоря, евразийские идеи могут быть рассмотрены и сегодня как варианты осмысленного внутри цивилизационного устройства в России и Русском мире, наряду с другими моделями ассимиляции, как уже опробованными в России, так и новейшими, особенно сетевыми. Включая модели «сцепки» евразийских пространств сетевыми – а точнее – экосистемными (биомными) принципами, где евразийские социо-культурные и социо-политические модели разнообразия сочетаются с природными условиями и природоподобными технологиями, а главное – с сетевым резонансом развития различных природно-культурно-цивилизационных очагов.

Ассимилирующих сетевых осмысленных вариантов в России несколько:

–это либо собственно государственные основы (ассимиляция сверху с образом «отца/матери», в России «отеческий» образ – многовековый устоявшийся),

- либо идеология, религия и культура (тоже ассимиляция сверху, но уже на идейном «отеческом» уровне образа Бога (богов) или языков-идей-принципов),

- либо ассимиляция через «общее народное дело» - через «образы общего» - (особенно защиты родной земли – для России это многовековый и основательный образ, включающий природный фактор),

- либо самоидентификация (самоопределение) через мирные взаимоотношения (взаимную притирку) с соседними цивилизациями (восприятие себя через образ «Другого», отличать от образа врага, врагов смысловая ассимиляция тоже нивелирует),

- либо самоидентификация путем короткой («сжатой») локальной агональной схватки с равнозначным цивилизационным соперником (вариант Запад-Восток был исторически опробован многократно и безошибочно),

- либо – народно-сетевые объединения по соседскому типу (ассимиляция снизу – как в земствах, органах местного народовластия),

- либо – упрочение средней, медиативной модели ядро-периферия и создание множества ядер-столиц и их последующее соревнование и уравновешивание с привлечением сетевой медиасферы, разветвленной сетки дорог и коммуникаций,

- либо – ассимиляция информационно-технически - алгоритм в экосистемах и дальнейшее «сжатие» самих алгоритмов (для России это элемент близкого будущего).

Важно при этом подчеркнуть, что осмысленная ассимиляция всегда имеет свой ритмический рисунок – она происходит естественным путем, по глубинной сути, сообразуясь с природными циклами и сверхмедленным ритмом, характерами и судьбами живых людей, а также сверхслабыми воздействиями. И, что главное – опираясь на подлинное согласие, на общую ответственность, особенно способность держать слово, и общее дело, на правду и искренность в каждом моменте согласительных взаимодействий, на искреннее единение верха и низа, империи и окраин. Прагматизм, разумеется, отчасти может гарантировать это согласие, но он не может обеспечить главное – персональную, личную ответственность и подлинную заинтересованность именно во взаимности, которая всегда означает совпадение не только интересов, но настоящей сути договоренности.

Именно эта, правдивая личностно-человеческая суть осмысленной «мягкой силы» оказывается сильнее и устойчивее, именно она способна осуществить оживляющий сетевой, матричный резонанс между самыми разнообразными цивилизационными очагами. Причем гораздо быстрее, тщательнее и продуктивнее, чем все иные, даже самые утонченные схемы и филигранно разработанные манипуляции «мягкой силы», которых за всю историю человечества было придумано множество.

Наличие нескольких личных правд и «почв» внутри «земли» единой цивилизации – а в истории России многократно было именно так – неизбежно приводит к внутренней рыхлости и порождает многочисленные поводы для распада, когда может быть достаточно лишь несколько факторов и фатальных событий для эффекта «карточного домика». Поэтому закрепление продуктивных и согласительных земных смыслов «сжатия» протяженных российских пространств, цивилизационное самоопределение Русского мира - это центральная задача для русских на ближайшие десятилетия или даже больше.

Человеческие (людские) смыслы

Дело делать, так дело смыслить

Золотые руки все смыслят

К чему охота, к тому и смысл

Смысл не селянка, его ложкой не расхлебаешь

Русские народные пословицы

 

Путь творческий – жертвенный и страдательный, но он всегда есть освобождение от всякой подавленности. Ибо жертвенное страдание творчества никогда не есть подавленность. Всякая подавленность есть оторванность человека от подлинного мира, утеря микрокосмичности, плен у «мира», рабство у данности и необходимости.

Н. А. Бердяев

Любые смыслы есть мудрость. Которая, в свою очередь, ведет каждого человека к самоопределению - «кто Я и зачем Я», переживаемому всегда как личное смысловое «сжатие» и общественную, семейную и личную творческую и продуктивную состоятельность и цельность, а также личное творческое призвание. В реальности, однако, крайне малое число людей оказываются способны к неповторимо-личному творчеству, большинство удовлетворяются смыслами общественными, групповыми и семейными, приспосабливаясь к привлекательным чужим смыслам.  Возможно, и потому, что личное осмысление направлено на достаточно сложное самопогружение, раскрытие скрытых намерений, мотивов, существующих в душах людей глубоко внутри, и по большей части бессознательно. В то же время, современное развитие цивилизации как таковой неизбежно начинает разворачиваться ко все более глубокому восприятию осмысленности у каждого человека, которая, однако, в большинстве случаев привычно воспринимается не как смысл, а как внешняя цель.

Сдвиг мотива (смысла) на цель – есть характерный барьер для самоопределения человека, своеобразная позиция бегства от себя, потому что понимание и осознание себя - это прежде всего распознавание своего скрытого творческого замысла, в отличие от внешнего фокуса – цели. Но – от себя не убежишь, именно поэтому распознавание своего творческого замысла есть сегодня массовая потребность людей, непосредственный результат бурной трансформации именно внутреннего мира человека, в ходе множественных технологических, информационных и социальных революций 20-21 в.в. Когда произошло завершение процесса светско-гражданской индивидуации человека, начавшегося 500 лет назад, а в России только в 19 веке, человек перестал быть только потребителем, ищущим свою полезность в социуме, у него произошел сдвиг потребности в более основательном саморазвитии, причем именно в зоне творчества и смысла.

Резкое и значительное увеличение влияния именно человеческого фактора на все без исключения процессы на рубеже 20-21в.в – это также следствие вторжения смысла и, соответственно, возрастания роли и влияния харизматиков, общественно признанных лидеров в том числе. Которые наделены способностями овладения своим личным творческим призванием, своей личной ответственностью и цельностью, а главное – способностью к самоотдаче и взаимности, то есть теми именно качествам, где проявляются смыслы.

Людские смыслы

В результате сегодня в мире происходит новая антропологическая революция, меняющая мир изнутри, ее последствия еще предстоит по-настоящему обнаружить, но некоторые крайне кризисные факторы уже налицо. Наиболее яркие факторы общественной и личной потребности в осмысленности хорошо проявляются в элитных и средних слоях общества, т.н. когорте «достойных», меритократии, где определяются наиболее влиятельные людские смыслы, в России это очень заметно. Высоко уважаемые – то есть осмысленные люди в России – это харизматики, состоятельные как в собственном призвании, так и в общественном признании, выдающиеся профессионалы («золотые руки»), творчески активные, волевые, «продуктивные» люди, «люди с душой», с характерными «понимающими» способностями, храбростью, ответственностью и соответствующим отзывчивым поведением (как «отец родной»). В том числе те, у кого имеются способности к эмоциональному, межличностному интеллекту, высокому уровню интеллектуальной концентрации (особого интеллектуального «сжатия» – то есть как «в корень смотрит»). Но – главное - эти люди «живут по совести» - то есть по такому внутреннему осмысленному закону человеческой порядочности, который просто не позволяет им действовать и поступать бессовестно, игнорируя неписаные общинные правила взаимности и сердечности. На восприятие элит в России это оказывает самое прямое воздействие.

В то же время потребность в осмысленности и совестливости начинает производить и другой социо-гуманитарный меритократический отбор, ценностный фон в российском обществе начинает сдвигаться в сторону социальной заботы и сбережения «родного», близкого начала, а главное – обостренного эмоционального восприятия «родной земли» и, соответственно, особого социального и личностного сиротства, обездоленности в случае ее потери. Традиционный природный и социо-культурный фактор, фактор уважаемых и любимых людей во власти всех уровней, сами «лица» государства в социальном восприятии включаются напрямую именно в фактор «родной земли», переживаемой крайне болезненно в самых разных группах, слоях и поколениях русских. Российское общество более не приемлет элиты либерально-эгоистические, потребительские, ставящие себя выше общественно-народных запросов и земных смыслов, презрительно отзывающиеся о них как о популизме, который «ограничивает их свободу» и не может быть определяющим в их «свободном мире».

Это означает прежде всего пробуждение сильного национально-имперского чувства у русских, самоопределения через принадлежность к самобытной русской цивилизации, и весьма спокойного, но четкого отношения к «Другому» через эмоционально-психическое отрицание. Которое действует как могучий консолидирующий фактор Русского мира, меняя соотношение социально-этнических слоев, диаспор, различных групп влияния именно по признаку принадлежности к национально-цивилизационным элитам в противовес космополитическим или националистическим. Именно поэтому осмысленная смена элит в России есть неотвратимое и близкое будущее, смысл имеет свойство «отменять» прошлое и приближать будущее сильнее, чем все иные ценности.

Человеческие (личные) смыслы и «пустотные» переживания

Для любого человека пробуждение его собственного творческого смысла – это тектонический душевный переворот, чаще всего он происходит крайне редко, может быть и однократно в жизни и всегда внутри переходного состояния или возраста. Наиболее распространенным вариантом такого перехода является т.н. «кризис среднего возраста», когда происходит пересмотр множества жизненных итогов и перспектив, наступают радикальные перемены, трагическая «фаза пустоты» и вопрос «а зачем Я живу?».  В этой экзистенциальной, молчащей и невидящей пустоте, «из неоткуда», вне логики и рациональных объяснений, вдруг обнаруживаются совершенно неожиданные, новые потребности. А именно потребности в собственной свободе принципиально иного, творческого, типа, в освобождении и духовном очищении, достижении согласия с собой и цельности. Переживания человека в этом экзистенциальном кризисе всегда связаны с четким осознанием свободы как смысла своей жизни и творческих начинаний, как собственной «искры Божией», либо с выбором свободы в любом ее варианте (смена профессии, места жительства, страны пребывания, партнеров и пр.).

Переживая пустоту, потребность в свободе и осмысленном творчестве одновременно, человек начинает метаться и менять внешние обстоятельства, пытаясь найти логически-разумный выход, этим самым затрудняет свой путь и может даже потерять его. Потому что осмысленная свобода «ради» - и следовательно, мощный жизненный подъем, прилив совершенно новых сил, всегда открывается человеку в состоянии искренней веры и любви, самоотдачи и совестливости. Совесть, любовь и свобода совместно открывают каждому мир собственного творческого смысла как собственной подлинной правды, образуя путь к Богу, придавая человеку глубочайшую уверенность в себе. При этом охлаждая голову и ум, укрощая страсти и сопутствующие им созависимости, предупреждая ошибки и блуждания, раскрывая сердце для обретения особого состояния своего ума как «сердечного разума» в творческих, уникальных и неповторимых находках и достижениях, в рождении нового дела, детей, семьи, нового образа жизни.

 Такие пустотные переживания воспринимаются каждым человеком крайне остро и ведут к распознаванию своей судьбы, особенно судьбы как творчества. Которая может быть свободной или навязанной, имитирующей чей-то иной смысл («чужую землю»). Приведенная выше мысль Н.А.Бердяева о творчестве как об освобождении от подавленности – именно об этом. Один из важнейших ключей к свободному творчеству – аутопоэзис, самовыстраивание, а главное – принятие этого «пустотного» испытания, чистой любви, готовности к самоотдаче и призванности, подлинной и искренней вере – в Бога, людей, в себя, свои силы и свой путь.

Небесные (духовные) смыслы

Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, он есть совмещение противоположностей. Им можно очароваться и разочароваться, от него всегда можно ждать неожиданностей, он в высшей степени способен внушать к себе сильную любовь и сильную ненависть. Это народ, вызывающий беспокойство народов Запада…..Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное….. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их. У русского народа была огромная сила стихий и сравнительная слабость формы. Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности.

Два противоположных начала легли в основу формаций русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически-монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм; вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.

Н. А. Бердяев

 

Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует.

Генерал-фельдмаршал Х. А. Миних

Русская идея и «третий путь»

 

Описанный Н. А. Бердяевым русский парадокс и есть вековая русская судьба, которая до сих испытывает Россию, побуждая ее найти свои небесные смыслы, которые она могла бы ощутить, как свою неистощимую небесную твердь. Русская мысль в истории многократно обращалась именно к тому, что ее сильно волновало - судьба, свобода (воля), смысл и творческий замысел, любовь, совесть и вера. Именно эти идейные, сердечные, духовные переживания воспринимались в русской мысли, как те метафизические основания, которые вот уже 500 лет входят в образ самоопределения русских, составляя русскую самобытность. Особенное внимание при этом всегда уделялось идеям судьбы и свободы, как тем общим и трагическим состояниям, которые до сих пор вызывают в России бурный отклик, далеко не однозначные последствия и сильнейшие колебания цивилизационной самооценки.

Важно понять, что русская мысль в этом отношении искала самоопределение, отталкиваясь от Европы и притягиваясь к ней, и своего общепланетарного места. Судьба и свобода страны, начиная с Филофея и идеи Третьего Рима (1523), далее в петровскую эпоху «окна в Европу», в бурно расширяющейся екатерининской империи, воспринимались как поход «азиатской» России в Европу для встраивания, обучения и самоутверждения. Встретив резкое отрицание Европы у славянофилов, русская мысль стремительно европеизируется западниками вплоть до самоидентификации с Европой и сильнейшего комплекса неполноценности оттого, что вожделенная европейская жизнь в России неосуществима. Пережив катастрофу 1917 года, уже в советское время маятник качнулся уже поверх Европы, когда советская Россия, страна победителей, неимоверными усилиями дала возможность русской мысли возвыситься как мировая всепланетарная сила. На излете советского времени и в начале эпохи теперешней России, самоотрицание и маятник русской мысли достигли дна перестройки и полноценной национальной катастрофы вторично за 20 век. Теперь, наконец-то этот колебательный процесс начинает полноценно успокаиваться, в России начинается действительное ощупывание своего, «третьего пути», своей «точки сборки», небесных, духовных смыслов, их отображения в состоянии умов, дорожных карт и национальных стратегий. В том числе и в отношении Азии, находящейся на таком подъеме, аналогов которого не было со времени Восточного Возрождения 8-13 в.в.

Умственные попытки постижения смысла

Еще одно важное замечание. Сфера смысла – то есть вопрос «зачем?», которая, как мы видим, для России есть сфера феноменально значимая, в истории мысли всегда воспринималась крайне запутанно и с огромным трудом. Будучи прямым результатом «пустотных» экзистенциальных кризисов, тяжелейших испытаний и невзгод, часто на грани жизни и смерти, смысл ни в одной философской или религиозной традиции в мире не имеет исчерпывающего рационального объяснения. Более того, мы можем обнаружить глубокую разработку темы смысла только как часть древнейшей телеологии, т.е. идеи целеполагания, или идеи причины сущего, еще с античности, также как идея монады у Лейбница, в концепциях свободы воли, всеобщей причинности – в индуизме, как закона мирового равновесия – в буддизме и даосизме, в идеях восхождения к Единому (дао, тарикат).

Такая же картина обнаруживается и в отношении мыслителей к смыслу как к творчеству, где наиболее близкие к точному проникновению в творческую суть прослеживаются у Канта и Гегеля, в идеях о творческих актах воображения и творческих деяниях абсолютного духа как субъекта в истории. Человеческие смыслы как творчество воспринимаются глубоко Бергсоном, в философии жизни, в экзистенциализме, в философии постмодерна, и, особенно в различных концепциях вчувствования и диалогизма, потока и уникальности личности, в том числе у Н.Бердяева, который прямо указывает, что именно человек жертвенно творит культуру, освобождаясь от подавления.  

Но зато смысл составляет обширный массив знаний и данных разных областей, где вчувствование составляет главное содержание. То есть в крупнейших мировых религиозных течениях, космологии Запада и Востока, в апофатическом богословии, культурной антропологии, семантике, гуманистической психологии, исследовавшей феномен «СверхЯ», в психо- и судьбоанализе, в психосинтезе Ассаджоли. Также, особенно, в психиатрии, именно там, где речь идет о синдроме навязчивости, обсессии, нарциссическом синдроме «грандиозного Я», а также там, где речь идет о множестве созависимостей, от алкогольных до наркотических и квазирелигиозных, культовых. Психологии смысла и творчества, кстати, хорошо знакомы именно данные феномены.

В знании о культуре и в естественно-научных изысканиях, однако, смысл составляет мощный пласт феномена т.н. акаузального мышления, аритмологии, а также концепции особого состояния «включенного наблюдения» с переживанием опыта душевного «сжатия» - иначе экзистенциальной пустоты, паузы, точки, оцепенения, замирания и пр. Который в традициях мировых религий имеет обозначение как важнейшее «свидетельство» - бытия Бога, Царствия Небесного, Провидения, Предопределения, судьбы, рока, фатума и др. Поэтому мышление и творческий поиск, связанные со смыслом, правильнее обозначить как провиденциальное состояние, а всю традицию русской мысли, обращенную к теме творчества, смысла и судьбы – соответственно - провиденциальной.

Осмысленность как провиденциальная культура и мысль

Это многое объясняет из того, почему рациональный ум не может без особых эмоционально-духовных усилий постигнуть смысл и творческий замысел. Причина этого в том, что пустотный размах провидения не помещается в узкое и упорядоченное пространство рационального знания. Провиденциальные творческие состояния обладают всеми признаками сохранности именно пустоты как «первозданного хаоса» и пралогического «многознания», которое воспринимает античный Хаос, Космос и Логос слитно, как в идеях досократиков или в филигранно разработанных восточных учениях о пустоте, например. В провиденциальных состояниях мир воспринимается как бы вспышками откровений и смыслов, не понятиями, а картино-образами, тем, что с древности называют гнозисом, то есть одухотворенным знанием, неразделенным с Божественным откровением и сакральным опытом восхождения к Богу. Значимость провиденциальных состояний ума и порождаемых им смыслов невозможно переоценить потому, что мир сегодня полноценно входит – уже вошел – в провиденциальный исторический переходный период. Когда в каждой цивилизации – на фоне ментальных и т.н. гибридных войн - будет происходить неизбежное появление «пустотных поисков» собственного смысла и потому выработки провиденциального мышления и «точки сборки», неизбежного появления «сжатия» в осмыслении и сознании, со всеми сопутствующими последствиями этого процесса для состояния умов и принимаемых решений.

  Россия уже прошла этот путь различения своих смыслов и продолжает находиться в нем беспрерывно, обретя, наконец, равновесие и способность к спокойному, эволюционному возрождению. И, что важно, смогла выработать достаточно четкие смыслы – как земные, так и человеческие и духовные, которые могут быть ориентирами – в евразийском переходном ареале и в мире в целом, особенно там, где неотвратимые переходные процессы заторможены. Эти смыслы в русской традиции связаны именно с различением «третьего пути» и «сердечного разума» («умного сердца», «сердца-ума»).

«Третий путь» и «сердечный разум»

Преодоление кризиса, особенно кризиса выживания и экзистенциального перехода к смыслу с его фазой пустоты требует особых сил, где логически мыслящий, упорядоченный «головной разум» не работает, а «животный разум» создает помехи, этот вид стресса усваивается и преодолевается другим разумом – «сердечным». В русской духовной традиции ключевая идея и переживания «сердечного разума» разрабатывались многократно и полноценно, в том числе в религиозной православной философии, в святоотеческом богословии, в софиологии. Важнейшим положением этой традиции выступает представление о «сердечном разуме» как о центре (середине) всех энергий человека, приводящим в действие все без исключения состояния тела, души и духа. У целостного человека все три разума работают одновременно и синхронно, потому творческая целостность есть слияние инстинкта, логики и сердца не столько в целесообразности, сколько в нравственности, вере и совести.

Возникает, таким образом, идея иного, «третьего пути», которая содержится в целостном измерении человека и его Божественном предназначении, в его разумной и сердечной «точке сборки», в преодолении отчужденности – всех друг от друга и человека от самого себя и от Бога в себе в состоянии Всеединства.  Именно целостность человека есть насущная и осмысленная необходимость, основа его личного самоопределения - а сегодня - и мирского самоопределения человека от - подавленности социумом (Восток), и от подавленности машинным однообразием (Запад).

Собственно говоря, русский вариант «третьего» пути, проект которого обсуждается не только в России, но и в мире с 18 века, опирается именно на творческое осмысление во всем его многообразии. Русский взгляд на «третий путь», таким образом, сильно отличается от западных и восточных проектов центризма и «третичности» как материальных идей социального центристского государства обезличенных «стейкхолдеров» или социально-гражданской «средней зажиточности» и социальной усредненности (рейтинга). В русском варианте в центр становится человеческое состояние творческой свободы-в-пути, в поиске целостной и подлинной природы мира и человека-Творца в ее Божественной предопределенности и софийности. Образ Софии Премудрости Божией в русской традиции появляется как воплощение Божественной взаимосвязанности мира, как «души мира» и его гармонии, как универсального одухотворенного посредника в мире творческого смысла (В.Соловьев, П.Флоренский, С.Булгаков).

Поиски «третьего пути» в России были четко осмыслены в русском космизме, где русские космисты, предчувствовав и предсказав русские катастрофы 20 века – Н.Бердяев, П.Струве, С.Булгаков, С.Франк, Н.Лосский, Л.Шестов, А.Богданов, Н.Федоров, В.Соловьев, П.Флоренский, К. Циолковский, А.Чижевский, В.Вернадский и др. – на рубеже 19-20 в.в. и позже – настаивали именно на идее «третьего пути» как пути обретения человеком и человечеством подлинной свободы именно в творчестве. Они видели глубокий смысл непосредственно в уникальности и неповторимости человеческого творческого опыта, в его противостоянии как засилью материально-потребительского мира, так и атакам «смертоносных сил зла» (духовного растления), губящим человека. Понимая, что мир человека – это «микрокосм» и «микротеос» (Н.Бердяев), они видели неизбежность наступления Ноосферы, то есть такого взаимного состояния умов, когда человек будет способен действительно нести свою ответственную разумную и творческую миссию в целостном макрокосме. В настоящем Большом антропологическом переходе именно это напутствие русских космистов становится и стратегической и практической задачей.

Список литературы

1. Аршинов В. И., Свирский Я. И. От смыслопрочтения к смыслопорождению. Вопросы философии, 1992, № 2.
2. Д. В. Сергеев. Исследование категории смысла в современной философии. М.2012
3. Комитет 100,  Яндекс-Кью. Сайт.
4. Д. А. Леонтьев. Психология смысла. М.2012
5. А. И. Субетто. В. Р. Арсеньев – этнограф, философ, футуролог. Взгляд через призму ноосферизма. Спб. 2004.
6. Делез Ж. Логика смысла. Ек.1998
7. Лотман Ю. М. Избранные статьи в 3т. Таллин, 1992
8. Налимов В. В. В поисках иных смыслов. М. 1993
9. Н. А. Бердяев. Русская идея. В кн. О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.1990
10. Н. А. Бердяев. Смысл творчества (опыт оправдания человека). М.1916
11. Н. А. Бердяев. Смысл истории. М.2021
12. Н. А. Бердяев. Истоки и смысл русского коммунизма.М.2009
13. Л. А. Колесова. Золотая утопия. СПБ, 2013
14. А. И. Высоцкий. Понятие «судьба» в русской религиозной философии. Известия ВГПУ. 2005, №2.
15. Крамер И. Кн. Николай С. Трубецкой как философ культуры и истории // Н. С. Трубецкой и современная филология. — М.: Наследие, 1994.
16. Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана (взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока) // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. № 4, 1991.
17. Трубецкой Н. С. Общеславянский элемент в русской культуре // Вопросы языкознания. № 2, 1990.